Газовая камера*.

Большое помещение…
Кафель и бетон,
Слепое освещение,
Застывший в стенах стон.
Ржавеющие трубы,
Утихший топот ног.
Тут аромат микстуры,
Незримый едкий смог.
Царапины на стенах,
И слёзы на полу…
Прокусанные вены
И выдох в тишину,
Которая, цепляясь,
Ползёт по сетям труб,
Всем этим наполняясь,
Съедая сердца стук.
Лицо, как и другие,
Лишь сузил страх зрачки.
Как будто бы живые,
Не мёртвые они.
Агония угасла:
Задушена за миг,
Создав из яда маски
Для мертвенно живых.
Пройдут часы, и снова
Раздастся топот ног,
И шёпот разговоров,
И сердца стук, и вздох.
Всё снова повторится –
И крик, и тишина,
Испуганные лица…
И газа пелена. 

* хочется отметить, что автор не поддерживает взгляды экстреминистов, а придерживается позиция ревизионистов холокоста, т.ч. лично сам воспринимает сие стихотворение в качестве фантазии, основанной на показаниях свидетелей.